Наперегонки со смертью - Страница 93

К оглавлению

93

Ближе стало видно, что никакого флага вообще шхуна не несла.

От нечего делать, впрочем надо честно сознаться, чтобы уменьшить мандраж ожидания драки, стал себе под нос мурлыкать все известные мне «пиратские» песни.


В нашу гавань заходили корабли,
Большие корабли из океана.
И в таверне веселись моряки, моряки.
И пили за здоровье атамана.

— А еще… — Бисянка оказывается все это время рядом стояла и смотрела на пиратов через оптический прицел винтовки.

Что она там могла увидеть в свой оптический прицел военного времени, я не представляю. Мне и в современный 12-кратник деталей не разглядеть.

— Еще? — переспросил я ее.

— Еще, — подтвердила она.

— Тогда слушай, — и я замурлыкал немного громче, не отрываясь от мощного бинокля.

Чтоб девушке было слышно, а остальные обойдутся и без моего вокала.


О Гарри, Гарри, Гарри, ты не наш,
О Гарри, ты с чужого океана.
О Гарри, я разделаюсь с тобой, да с тобой
Раздался пьяный выкрик атамана

А вот Когана с его героизацией пиратской бригантины я петь в этой ситуации категорически отказываюсь. Потому как Флинт у меня прямо по курсу. Только без «веселого Роджера».

Нервы были натянуты как струна. И когда с неба раздался гул двигателей. Я невольно вздрогнул и заозирался биноклем по горизонту. Заполошно показалось, что нас окружают.

Гул двигателей был слышен хорошо, но все равно самолет показался над нами неожиданно. Летающая лодка типа «Каталина» со знаками различия Конфедерации на крыльях.

Увидав наш кормовой флаг, она покачала нам крыльями и сделала над нами круг почета.

Анфиса радостно вскричала в «ходилку».

— Жорик, беги ко мне, тут нас с неба вызывают!

Мигом, слетев по трапу, ворвался в автобус.

— Да «Каталина восемь» сейчас с вами командир говорить будет.

Я взял свой блютус с водительского места и нажал тангету.

— Баржа «Лойола» слушает вас «Каталина восемь».

— Кто там у вас прямо по курсу, я флаг не вижу отсюда.

— Так нет никакого флага. Мы так думаем, что это пираты по наши души.

— Именно по ваши? — в голосе летчика слышалась ирония.

— Конечно по наши, — подтвердил я свою версию. — На судне пассажирами пять «звезд Зорана».

— Втыкаться в кружечку. Не врешь?

— Зачем мне тебе врать?

— А Альфия есть? Девятый месяц?

— Есть. Если с ней поговорить хочешь, то сейчас позовем. Нам не жалко.

И Ивановой шиплю, сняв бютус.

— Вызывай Альфию по «ходилке», чтоб сей секунд тут была. Прыжками.

Все это время самолет нарезал круги над нами.

Альфия влетела, запыхавшись.

— Кто меня тут грязно домогается?

— Наши небесные покровители, — сказал я ей. — Вот поговори с архангелом.

И передел ей блютус.

Вахитова некоторое время молча слушала, а потом как завопит, словно голосом старается до летчика докричатся.

— Да конечно. Какие проблемы? С удовольствием сфотографируемся. На обратном пути? Ждем.

И лодка улетела в сторону архипелага.

— Они в патруле, — сказала Вахитова. — Но на обратном пути могут приводниться рядом с баржой, чтобы с нами сфотографироваться.

— Есть радиообмен, — воскликнула Анфиса. — Только я такого языка не знаю.

Наверное, баскский, — подумалось мне. И от этого стало на душе нехорошо.

Вышел на палубу из-под тента.

Смотрю в бинокль: пираты почти ретировались обратно за остров.

Пронесло…

Новая земля. Воды Большого залива
22 год 33 число 6 месяца, воскресение, 19:23

— Карамба! И чего им в выходной день дома не сидится, — боцман сплюнул за борт с высоты мостика.

Я перевел бинокль на левый борт.

Выходит родимая «из-за острова на стрежень» та же бермудская шхуна, что и пару часов назад. Только вот условия нашей встречи изменились. Темнеет уже. А темнеет тут быстро.

И остров практически уже перпендикулярен нашему борту. Средненький островок — километров двадцать в диаметре. Со стороны большой воды остров гористый, но плавно спускается к западу. И весь порос пальмами. Или еще чем-то совсем тропическим по виду.

За время, прошедшее с первого раунда мы миль пятнадцать-семнадцать отмахать успели. Неторопливая нам попалась «коробочка».

И тут же подорвался как укушенный.

— Боевая тревога! Приготовить корабль к бою и отражению абордажа, — ору, как наскипидаренный, в «ходилку».

— Сеньор, не стоит так спешить, — ухмыляется боцман. — Когда они до нас еще дойдут, то столько времени утечет…

— Как думаешь: они по полной темноте на абордаж полезут? — спросил я боцмана.

— Скорее всего, — сплюнул он еще раз за борт, — Покурю, пока время есть и вам советую. Потом, может, и не случиться.

Подошел к нему, прикурил от его зажигалки.

— У вас осветительные ракеты есть? — спросил, вертя в голове разные варианты. — Ну, такие… на парашютиках?

— Есть немного, но они нам будут практически бесполезны. Далеко не запустишь. На таком расстоянии прожектор надежней. Я лучше принесу ночные прицелы на пулеметы.

— А что, есть и такие? — удивляют меня эти «торговцы», сильно удивляют.

— Есть, — подтвердил свои слова боцман. — Оптика с переменной кратностью и дальномер. Все как у людей. Не смотрите, что орудия антикварные, работают они у нас как швейцарские часы.

— А почему эти прицелы стационарно не стоят?

— Зачем? — удивился боцман. — Соль и жара им не полезна. Не протирать же каждый день веретенным маслом, как сам пулемет? Вот они и хранятся в моей каюте в заводской упаковке.

93